Дети бездушных и разрушительных девяностых и дети их детей выросли на осколках великой цивилизации.
Западные ветры принесли на бывшую территорию СССР аморальную, разлагающую души пыль, которая в течение долгих лет вдыхалась людьми. Кто-то сумел ей противостоять и выработал устойчивость, а кто-то надышался ею сполна и впитал ее всю без остатка.
В результате родился новый тип человека. Этот тип не был создан только на территориях бывшего СССР. Это типичный продукт глобалистского мира. Общество потребления, которое сформировано на Западе, и которое глобалисты пытались распространить на весь земной шар, основывается именно на таких индивидуалистах и эгоистах: их называют потребителями.
Человек этого типа озабочен только самим собой, собственным «Я», живущий для себя и игнорирующий запросы других людей. «Я» такого человека так раздуто, что ему постоянно мало места, ему везде тесно. Он постоянно требует, ничего не готов отдавать взамен. Ему все должны, он чувствует себя уникальным и неповторимым. Концентрация на собственном «Я» так сильна, что имя «Я»шка подходит ему куда больше, чем какое-то другое.
«Яшки» легко узнаваемы по своим постам в социальных сетях, по сториз и другим видео, по поведению на улице.
Они постоянно комментируют все свои действия: как они просыпаются, как они идут «в» и «из» спортзала, как они ходят на маникюр и педикюр, как они лечат зубы и ездят на курорты, как они путешествуют и ходят по ресторанам, как они идут «на» и «с» работы, сколько и в каком темпе они пробежали, сколько килограммов сбросили и в каком кинотеатре они смотрели очередной фильм.
«Яшки» не ждут в очередях (это ведь так заурядно) и стараются объезжать пробки по обочинам. «Яшкам» не ведомы правила. Жизнь по правилам для них скучна. Они верят в то, что живут над суетой.
«Яшки» не способны осознать, что их жизнь никому особенно не интересна, кроме них самих и их самых близких людей. Они не анализируют и не исследуют жизнь. Их мысли заняты новыми гаджетами и моделями, новой линией одежды и новыми машинами.
Трагедией в их жизни является нарушение их привычного образа жизни и снижение уровня комфорта. За возможность одеваться в одежду привычного бренда или есть в привычном ресторане они готовы буквально предать родную мать. Настоящей драмой для них является ограничение их потребительских привычек.
Мир «Яшек» весьма прост и прогнозируем. Воспитав единожды «Яшку», воспитатели смогут точно предсказывать, как он будет себя вести, к чему он привык, какие ему нужно создать условия, чтобы заставить его действовать определенным образом, и какую «морковку» ему надо показать, чтобы он, выключив все инстинкты, пошел за ней хоть куда.
Создав «Яшкам» одинаковые условия жизни во всех регионах, куда глобалисты смогли дотянуться, они создали одинакового человека. И такой человек-«Яшка» прекрасно выдрессирован и прекрасно контролируется.
Лишив «Яшек» доступа к прекрасному, не дав им возможности понять, что есть настоящая жизнь, какие в жизни есть ценности и смыслы, показав им вместо веры, любви, близости, духовного таинства и драмы, бигмак, бабки и зло, они обрезали «Яшке» душу.
«Яшки» не особенно понимают, что значит трудиться, как работают жернова цивилизации, как производятся те продукты, которые они потребляют, сколько труда вкладывается в создание городской среды, в которой они паразитируют.
«Яшки» нетерпимы к трудностям. Жизнь полна грусти и испытаний, но «Яшки» не готовы к этому, ведь они обучены только удовлетворять свои потребности. В этом смысле «Яшки» абсолютно инфантильны.
«Яшкам» сложно создавать союзы, ведь в любом союзе человеку необходимо предоставить другому свободу и пространство. Но занятые только собой «Яшки» и союз воспринимают чисто утилитарно, как дополнение к своему «Я». И когда «Яшкино» самолюбие ощущает, что союз перестает удовлетворять «Яшкино» эго, «Яшка» ищет другого союза или другой источник для удовлетворения.
Жизнь «Яшки» наполнена мыслями о себе и своими планами. В жизни «Яшки» много суеты и нарочитой важности. За этой суетой «Яшки» не видят самого главного — царящей в их душах пустоты и того, что они вообще не живут.

Даже о жестком мягко умудряется писать автор.
Это третья прочитанная мной книга Сафарли. Он очень красиво пишет. Это тот случай, когда важно не что, а как.
Но «Туда без обратно» — книга с содержанием. Здесь не только эмоции, но и много информации. Она тяжелая, но подается это с душой, по доброму, насколько это возможно, учитывая контекст.
Много переживаний, эмоций остаются — преднамеренно или нет — за кадром. То есть события довольно жестко и динамично сменяют друг друга. Приходится додумывать или ужасаться тому, что осталось между строк. Опять же сознательно или нет, но данный прием повествования представляется очень интересным. Книга (или дневник) оставляет место для того, чтобы подумать, прочувствовать и осознать.
Книги Сафарли, в основном, небольшие по объему текста. Но они очень большие по объему мыслей. Можно сказать, что несмотря на возраст — это глубокий автор.
«Туда без обратно», кажется, способна отсеять тех, кто мыслит предрассудками, от тех, кто смотрит внутрь.
Интересно, что даже в этой истории находится место для кулинарии, любви к Стамбулу, любви к Босфору, любви к природе и человеку.
Особенно импонируют природные зарисовки автора.
Что касается непосредственно сюжета, то он показывает, что категоричность не подходит к оценке человеческих судеб. Везде все относительно и много всего намешано. И если копнуть и снять маски, то плохие и хорошие люди могут часто меняться местами.
Иногда мы не хотим понимать судьбу другого человека, потому что, поняв, мы поймем, насколько ему тяжело.