Сразу после того как берёшь книгу в руки, видишь – красными буквами написано имя автора.

Нил Бастард. Очень странный псевдоним, а то, что это псевдоним, сомнений практически не вызывает.

Бастард, как известно, это внебрачный сын какого-то вельможи. А о самом авторе в интернет никакой информации найти не удалось.

В аннотации к книге также нет никакой информации о том, является ли автор иностранцем или нет. Также нет информации о том, что эта книга является переводной литературой. Следовательно, книга принадлежит перу отечественного или русскоязычного писателя.

Что касается текста книги. Её начало очень похоже на начало компьютерной игры. А это, в свою очередь, является показателем достаточно низкого литературного качества материала. Редко можно встретить удачный с точки зрения литературы образец книги, основанной или пародирующей компьютерную игру.

Также о качестве материала говорят диалоги между героями. В этих диалогах автор пытается раскрыть сюжет перед читателем, ввести его в курс дела, но конкретно в этой книге делается это совершенно нереалистично и механически. Диалоги выглядят вырванными из контекста и не зависят от обстоятельств, в которых действуют герои. Это признак плохой литературы.

Никакой попытки не делается, чтобы выстроить эмоциональную связь между читателем и героями.

Слабо прописаны пейзажи.

У героев нет внутренних переживаний, внутренней борьбы, нет остроты сюжета. Все предельно безжизненно и от того, не интересно.

Используемые автором приемы передачи смыслов также неоднозначны. Необходимо, например, потратить некоторое время, чтобы понять, какой смысл вкладывал автор в следующее предложение: “А культура и цивилизация тут — всего лишь легкая амальгама на толстом слое первобытного дикарства”. Дело в том, что слово амальгама имеет несколько значений.

Несмотря на то, что главный герой книги вроде бы является доктором или иным научным медицинским работникам, он ведет себя крайне инфантильно и незрело. Это проявляется, в частности, в тех вопросах, которые он задает другим героям книги.

Вообще, и герои, и обстоятельства мира показаны в этой книге так, как их видел бы подросток, а не так, как это происходит в реальности, и как это видят взрослые сформировавшиеся люди.

Находясь в стрессовой ситуации, герои книги не действуют соразмерно обстоятельствам и опасности, а пускаются в пространные рассуждения об устройстве мира и о взаимоотношениях между классами и континентами, о тех проблемах, которые есть, по мнению автора, в мироздании. Выглядит это, опять же, совершенно искусственно и нереалистично.

Автор использует очень странные обороты речи. Практически каждая страница вызывает не очень положительные эмоции вплоть до полного непонимания и ступора. Например, в книге встречается вот такой оборот: “Тут уж не до моцартовского изящества…”. Эта во всех смыслах несуразная и корявая фраза должна была бы передернуть, если уж не самого автора, то хотя бы редактора книги. Бесцеремонное отношение к бессмертной классике и мировому культурному наследию выдают не вполне культурного человека.

Если искать этой книге место на полке рядом с себе подобными, то ее смело можно ставить рядом с книгами Дмитрия Глуховского.

Проблемы редактуры, заключающиеся в повторяющихся сегментах книги, встречаются впервые. На разных страницах книги при и без того скудных (и по количеству, и по качеству) пейзажных зарисовках несколько раз говорится о том, что окна в городе заложены мешками с песком. И это не литературный прием, когда идет усиление через повторение героями каких-либо фраз. Повторение встречается в авторском тексте.

Автор использует устаревшие и жаргонные глаголы, которые в подобной книге выглядят неуместно. “Подымаюсь” – один из них. “Пялюсь” – другой.

Также присутствуют в книге и сюжетные ляпы. Куда делись защитные костюмы, в которые вроде бы должны были быть одеты главный герой и его спутник?

Несмотря на то, что книга подается как роман-катастрофа, в ней нет привычной масштабности событий. Много внимания автор уделяет описанию хаоса, творящегося на улицах города. Вот только этот хаос однообразен и скучен. К концу книги эти сцены воспринимаются как будто автор их просто копирует из раз в раз. А мы про этот “хаос” уже знаем из других произведений-катастроф.

Хорошая книга нуждается в смысле. И он должен выходить за рамки теребления авторского эго.

В описаниях пост-апокалиптических пейзажей тоже может быть своя прелесть, но для этого они должны быть разнообразными и высокохудожественными. Ни того, ни другого в “Бешенстве” нет. Они механические и довольно повторяющиеся: разбитая машина, труп, стекла, руины.

В начале книги автор еще делает какую-то небольшую попытку ввернуть в сюжет научные основы по вирусологии, но, видимо, выдавив из себя все, что он может сказать на эту тему, далее склоняется к более простым погоням, стрельбе и взрывам.

Взгляд автора падает на детали, которые кажутся совершенно бессмысленными и неуместными, не несут никакого интереса для читателя, не вызывают никаких чувств.

Сильно буксуя в начале, книга далее все-таки начинает читаться более ровно, а действия перестают сопровождаться глупыми диалогами. История увлекает. Но всего сказанного выше это никак не отменяет. Потерянное время.