Фильм определяется содержанием. А содержания в этом фильме никакого полезного нет. Нет совсем.

Зато в фильме опять двусмысленные шутки и намеки из либерального лагеря. Например, «не в ту дверь зашел» и «причинить добро». Упоминания про всяких опальных блогеров и прочая шелуха. Отрадно, что все эти вкрапления упакованы в одну часть фильма, куда-то в середину.

В чем еще проблема таких вкраплений помимо того, что они изрядно надоели. Эти шутки рассчитаны только на узкую либеральную прослойку. Остальным зрителям подобное не нравится. Получается, что такое кино делается узким кругом «творческой интеллигенции» для самих себя? А есть ли им дело до остальных людей? Или дела нет?

Мотиватором для просмотра «Сокровищ гномов» явилась молодая актриса Анастасия Уколова. К сожалению, в этом фильме, в отличие от сериала «Комбинация» (2024), Анастасия сыграла неубедительно. Ее героиня получилась слишком простой, ванильной и пустой. Возможно, это не проблема актрисы, а проблема сценария и режиссуры.

Что любопытно. В «Комбинации» в паре с Анастасией также играет Никита Кологривый. То есть, одни и те же актеры кочуют из фильма в фильм. Кологривый в «Сокровищах гномов» также не понравился. Залихватский такой простоватый пройдоха немного поднадоел.

Сценарий фильма, который обозначается как семейный крутится вокруг денег. Деньги, деньги, сокровища и опять деньги. Деньги и бандиты. И это семейный фильм? Это правильные смыслы для транслирования на детскую аудиторию?

Визуально на стоп-кадре картинка в фильме есть, но когда стоп-кадр превращается в видео, то кино становится больше рекламным роликом, а не фильмом. Все какое-то бутафорское. Не хватает фильму глубины и искренности. Все какое-то недоработанное, плоское. Нет проникновенности, нет внимания к деталям. Проходное какое-то все. А от подобного зритель уже устал. Покажите людям настоящую глубину, покажите им настоящее кино. В «Сокровищах гномов» этого нет.

А ведь производство кино — это дорогостоящий процесс. Это процесс, который занимает много времени, усилий, денег. Много людей заняты на таком производстве. И у больших фильмов должны быть всегда большие смыслы. А какие здесь смыслы? Показать раритетный американский автомобиль? В большом кино все мелочи должны иметь значение.

Какое значение имеет тот факт, что главный герой ездит на американской машине, вроде бы, Dodge Coronet? Почему в российском фильме герой ездит на раритетной американской машине? В кино на это должен быть ответ. И он видится в том, что создатели нашего кино мозгами находятся где-то там, поклоняются западу, ориентируются на него.

Это, кстати, заметно и по стилю съемок. Это кальки с западных фильмов, переложенные на нашу среду. Вторичность.

Да, нам в начале фильма показывают Ладу и музыка играет, якобы, соответствующая, но во всем этом, опять же, нет искренности. Это такое размещение символов, которое делается для формирования псевдоаутентичной атмосферы. Напоминает западный музей, посвященный временам СССР. Они смотрят на нас как на экспонаты кунсткамеры.

Следующий посыл фильма — разведенная семья с ребенком. Зачем это транслируется в том, что заявляется как семейный фильм? Почему бы не показывать в семейном фильме полноценную семью, которая живет вместе? Недостаточно конфликтная ситуация? Так пусть постараются сценаристы.

Следующий символ — гномы. Какое отношение гномы имеют к русской культуре? Гномы являются представителями западноевропейского фольклора, по большей части, немецкого и скандинавского. К русской культуре они не имеют отношения. Почему в русском фильме сказочный персонаж — гномы? Ответ прост: это транслирование чужой для нас культуры, это распространение западной культуры в России.

Более того, гномы связаны с язычеством. Нам разве мало различного оккультизма и язычества, всякой «магии», которая лезет и транслируется сейчас повсюду? Надо еще на детей это все вещать?

И что же делают эти гномы? Они управляют магическим цветком, который показывает путь к деньгам. Не к любви, счастью, а к деньгам. И весь фильм лейтмотивом детям показывают про поиск денег, про машины и неискренность, алчность и жадность. И только в конце по принципу «так надо», лепится заплатка счастливого окончания.

Порочность использования компьютерной графики уже много раз обсуждалась, поднимать эту тему еще раз не хочется. Достаточно будет сказать, что все эти компьютерные персонажи редко вызывают у зрителя настоящее сочувствие и сопереживание. Чтобы вырастить живого чувствующего человека, нужно учить его чувствовать и сопереживать. И делать это должны не компьютерные персонажи, а живые люди.

И именно вот за это фильму и поставлена жирная двойка. Всем этим гномам и вредным ценностным посылам.

Какое же странное — это новое поколение. С налетом важности, сконцентрированные на себе и своих проблемах умудряются они, при этом, не замечать настоящего важного вокруг. Порой это игнорирование действительности приводит к тому, что сами эти люди страдают от своего же отношения к миру. Они предпочитают не замечать мир, не замечать того, что вокруг них происходит, но этот мир имеет такое свойство — напоминать о себе.

Такие эгоцентрики не способны разглядеть что-то даже в напоминаниях судьбы о необходимости быть чуть менее горделивыми и заносчивыми, чуть меньше смотреть на обертки и чуть больше погружаться внутрь процессов.

Живущие в каких-то своих искусственных и иллюзорных мирах, они не видят, что реальная жизнь проплывает мимо. Бегая за красивыми фото, «луками», «вайбами» и «стайлами», они упускают время и даже не приближаются к тому спектру эмоций и впечатлений, которыми жизнь может одарить человека.

И опять мы приходим к тому, что лишая человека эмоций, делая из него потребителя, влиятельные силы этого мира забирают у человека и часть его человеческой сущности. А, может быть, даже и не часть.

— К чему, собственно, такие рассуждения, — спросит нетерпеливый и любознательный читатель, — где обещанная девушка с болтом в колесе?

А вот, собственно, и девушка…

***

На очередном светофоре машины остановились в несколько рядов. Скучающий в среднем ряду водитель увидел на колесе машины, стоящей слева — высокой черной премиальной машины, — обыкновенный такой металлический саморез, вошедший прямо во внешнюю сторону шины.

Решение сообщить об этом водителю премиального авто возникло настолько неосознанно, что нога водителя из среднего ряда опустилась на педаль газа как-то даже больше сама, чем по приказу его мозга. Его машина продвинулась слегка вперед по отношению к соседней машине и тонированные наглухо черные стекла сзади сменились прозрачными лобовым и боковым стеклом передней пассажирской двери. В салоне модного авто сидели молодые девушки.

Посигналив и увидев, что головы из премиальной черной машины повернулись в его сторону, он показал им знаком опустить окно. Уже набрав в легкие воздуха, чтобы перекричать городской шум, он вдруг обнаружил, что сидящая за рулем девушка вместе со своей спутницей возвратили головы в прежнее положение и надели на лица то, что можно назвать «туннельным взглядом». И это не диагноз — это маска.

Пока он пытался обратить их внимание на колесо сзади, большая черная премиальная машина продвинулась чуть вперед, чтобы, видимо, неадекватный водитель справа не мешал им общаться во время поездки.

Тем временем, светофор сменился на «зеленый» и машины тронулись. Водитель еще попытался рукой указать им на колесо сзади. «Возможно», — подумал он, — «кто-то из них увидит этот сигнал и поймет, что речь про колесо, а не про что-то еще». В это время большая премиальная черная машина рванула вперед, обнажив сзади свой «блатной номер», и виляя между рядами удалялась, унося в себе двух модных молодых девушек и обыкновенный металлический болт в колесе.

Швейцарское кино приходится смотреть впервые. Есть ли в нем что-то особенное? Пожалуй, нет. Это типичный представитель западного современного кинематографа с той лишь только особенностью, что сам факт производства Швейцарией каких-либо фильмов является весьма необычным.

Среди положительного вот что. Режиссер удачно работает с масштабными сценами. Очень красивы панорамные кадры в начале фильма. Сцены с общими планами грузовых отсеков также выглядят впечатляюще. Каким-то образом творческой команде удалось передать сквозь экран размеры и глубину пространств. И даже получается пощекотать нервишки зрителю.

Но проблема в том, что умения работать с пространствами и графикой недостаточно, чтобы компенсировать серый актерский состав и весьма ординарный сюжет.

Актеры в фильме слабые. Не хватает экспрессии, визуально в кадре смотрятся непривлекательно. Возможно, проблема еще и в неумении режиссера найти правильные ракурсы.

Для визуализации персонажей и интерьеров решили прибегнуть к приему из фантастических фильмов восьмидесятых, где мир будущего был своего рода футуристической помойкой. Оттуда и пошел киберпанк. Это контраст между футуризмом и трешем. Возможно, начало этот стиль берет из истоков становления жанра фантастики. В условиях технических и финансовых ограничений миры будущего показывались в деталях как какие-то трущобы: условные роботы и бластеры на помойках в компании бомжей. Это можно наблюдать и в «Терминаторе» (1984), и во «Вспомнить все» (1990), и в «Бегущем по лезвию» (1982), да и во многих других фильмах того времени. Кстати говоря, и в девяностые подобные антуражи встречались повсеместно.

Но если это уместно воспринимается в той эпохе, то сейчас использование подобных декораций свидетельствует скорее о недостаточности бюджета, а не о творческом гении художников и прочих создателей фильма. Возможно, проблема даже не в самом творческом приеме, а в неспособности создателей реализовать идею успешно.

Сюжетные ходы и ролевые модели, использованные в фильме настолько, порой, нелепы, что вызывают даже не раздражение или протест, а приступы смеха. Например, женские драки. Нелепость, да и только. Но зато в духе современных европейских тенденций.

Идея фильма — это вариация на тему «Матрицы» (1999) и любого другого фантастического фильма про космические полеты с исследованиями чего-то неизвестного. Идея, может быть, и неплохая, но реализация подвела.

Запоминается фильм двумя фактами: шикарными большими пространствами и тем, что он швейцарский.