Парадокс видео в том, что оно показывает в настоящем прошлое.
Фраза о том, что в видео оживают фотографии, полностью отражает суть происходящего. Прочувствовать по-настоящему, каково это, можно только тогда, когда ты смотришь старые видео; когда ты видишь людей такими, какими они уже не являются и тогда, когда ты видишь людей, которые уже нет.
Когда ты видишь изменившихся людей, ты способен немного приблизиться к понимаю того, что такое время и что оно делает с людьми, да и со всем живым.
Когда ты видишь ушедших людей, ты сталкиваешься с состоянием, когда мозг пытается совместить две информации в одном месте: что человек жив, и что он мертв. С одной стороны, мы видим на экране человека, который жив и который разговаривает, двигается, делает что-то, и, с другой стороны, мозг знает, что его уже нет. Это очень странное состояние.
Особенно неприятно, когда возникает симпатия и тебе хочется пообщаться с человеком, поговорить с ним, обсудить какие-то вопросы, почувствовать, что это за человек. Это может быть человек науки и тебе может быть интересно обсудить с ним какую-то научную проблему. Это может быть человек искусства и тебе интересно обсудить с ним что-то творческое или сходить к нему на концерт. Это может быть личная симпатия, это может быть дружеское чувство какое-то.
Но ты видишь человека. Видишь, а его нет. И ты можешь до него дотянуться, он же вот он – по ту сторону экрана – но при этом вас разделяет время. Это может быть один день или сто лет. Это не важно.
Технологии созданы людьми. Мы, люди, сделали это вероятным. Но наши древние биологические мозги, наши несуществующие души не могут понять такого вот парадокса. Человека нет, но вот же он, живой… Стоит только протянуть руку.

Довольно необычно читать книгу, зная, что это последняя книга автора. Он уже не в этом мире и книга явилась венцом его деятельности.

Несмотря на то, что автор – ученый, книга по большей степени касается философского подхода к жизни, она ищет ответы на то, как жить в этом мире и как относится к окружающей человека информации, как воспитывать детей, как строить государственную политику и т.д. Многое в ней ориентировано на американцев, но при включении немного фантазии и аналитического аппарата можно с легкостью перекладывать ее содержание на любой социум и любое государство.

Впечатляет разносторонняя образованность автора: спорт, история, юриспруденция. При чем все эти науки он освещает хотя и не обширно, но детально и с пониманием дела. У человека хороший интеллект. Это видно. Он видит детали и не упускает мелочей. Это подтверждает, что талант –  везде талант.

К сожалению, авторы книги запрещают размещать в сети Интернет любого размера отрывки из книги, поэтому я не смогу разместить здесь цитаты и отрывки, которые показались мне наиболее сильными. Что ж, будем довольствоваться моим пересказом.

Теперь по порядку к мыслям.

1. Человек не столь идеален как его видит Саган.

Саган считает, что любого человека можно заинтересовать наукой, что если где-то видны какие-то проблемы, то это следствие неправильного подхода к человеку. Происходит такая абсолютизация знания и возможностей воспитания и управления.

На мой взгляд, это не совсем так. Требуется учитывать, что некоторым людям свойственно не совсем общественно благочестивое поведение. Есть люди с криминальными наклонностями. Есть наука, которая изучает поведение преступников. Есть люди, которые в силу своего менталитета или культуры (массовой, а не личной) склонны к нарушениям или к лени. В общем, я хочу сказать, что не всем людям интересна наука. Саган верит в человека, а я не очень. Некоторые люди заинтересованы в водке и сигаретах, а не в науке.

Также надо учитывать индивидуальные способности людей. Есть люди с высоким интеллектом, а есть с не очень высоким. То есть важны интеллектуальные способности. Я бы обозначил такой подход к критерию действенности системы общего образования: система образования должна обеспечивать реализацию человеком своего максимума. Но это лишь базовый принцип. Как этого добиться, я не знаю. Боюсь, что те рекомендации Сагана, которые он дает в книге, не работают в жизни, по причинам, которые я указал выше – нельзя подходить к человеку с верой в то, что при правильном подходе он всегда будет на той высокой ступени, куда его ставит Саган. Человек будет там, где ему комфортно или куда он смог дойти. И эти точки различаются для Сагана и для других людей.

2. Есть наука, а есть фильтры доступа к науке.

Саган размышляет о том, что лженауки проигрывают наукам по результатам и эффекту. В пример приводится медицина. Различные магические медицинские фокусы и прочие хиромантии, по мнению Сагана, однозначно проигрывают современной медицине, которая более эффективна, опирается на научный метод, опыт и знания.

Наука, действительно, по многим вопросам может дать ответы. Но между наукой и человеком, заинтересованным в науке, стоит фильтр в виде другого человека: врача, научного руководителя, учителя, автора книги. И каждый фильтр фильтрует эту науку по-своему. Часто этот фильтр сам заблуждается и дает неверные знания другому, что приближает науку к ведовству.

Я хочу сказать, что учитывая неидеалистичность человека, мы должны допускать возможности наличия шарлатанов и непрофессионалов не только в волшебной, но в и реальной медицине. Саган опять же слишком идеалистичен. Он не видит, что врач – это не всегда врач. В жизни (а не в науке) врача может больше интересовать не излечение больного, а получение с него возможно большего количества денег, чтобы в следующем месяце поехать на Мальдивы с молодой и красивой женой. В связи с этим, человек, нуждающийся в помощи, не обязательно попадет на хорошего врача, который ему поможет, не обязательно найдет хорошего научного руководителя, который будет свободен от предубеждений и будет вести своего ученика путем свободного знания, а не заниматься одобренной той или иной политикой пропагандой.

Саган слишком поэтичен и слишком идеалистичен при подходе к человеку. Это, наверное, хорошо, если хочется оторваться от реальности и воспарить в абсолютный мир.

3. В целом о книгах

Эта книга стала последней для Сагана. Он умер в 1996 году в возрасте всего лишь 62 лет. Книга вышла в США в том же году. В ней есть фраза, которая у меня вызвала очень странные чувства. Фраза следующая (простите мне цитату): “Давно умершие люди говорят с нами прямо у нас в голове”. Двадцать лет в истории – это, наверное, не очень большой период, но все же срок. Удивительно, что из себя представляет время и книги. Книги, действительно, потрясающая вещь. Ты читаешь то, что писал живой человек. Сейчас он уже не в этом мире, но он будто обращается со страниц книги именно к тебе этими словами, и ощущение этого сложно передать словами. Это какое-то ощущение вечности и прикосновения к огромному запасу знаний, накопленных человеческой цивилизацией!

4. Вот что Саган пишет о книгах (примерно).

Позволю себе лишь в общих чертах описать его мысли на этот счет. Саган считает, что книги дают нам возможность вполне четко погружаться в прошлое, исследовать глубину человеческой мысли, прикасаться к знаниям человечества, знакомиться с мнениями других людей и вместе с ними знакомиться с открытиями и опытами, которые проделали эти люди до тебя. Умершие люди говорят с нами со страниц своих книг и это воистину удивительно. Книги окружают нас. Книги можно перечитывать в сложных местах, они никогда не откажут тебе в этом, не критикуют и ругаются из-за того, что где-то ты чего-то не понял.

Думаю, что мы с ними нашли бы много общих тем. Я думаю о книгах почти также. Вообще, Саган интересный человек и где-то по-детски наивный. В его книгах много излишней веры в человечество и человека. Он считает, что знания и воспитание могут полностью искоренить зло в человеке. Он не учитывает, что не все люди, в принципе, хотят стать лучше, поумнеть или окультуриться. Он верит в светлую часть и абсолютизирует возможности просвещения. Светлые и очень добрые мечты. И, возможно, такие люди очень нужны человечеству со своей доброй верой в лучшее. Без них, действительно, мы бы оказались в полной тьме.

5. Саган рассказывает про Фредерика Дугласа.

Был такой раб, который бежал к свободе в США в возрасте двадцати лет. Википедия поможет разобраться с другими деталями его судьбы. Я лично планирую с этими подробностями ознакомиться. Меня заинтересовала судьба этого человека.

Саган задает отличный вопрос: “Если маленький раб Фредерик Дуглас сумел научиться читать – и достиг величия, – как же могут люди в наш более просвещенный век оставаться неграмотными?”. И вот этот вопрос, но без первой части – я не знал тогда ничего о Дугласе, – я также задавал. Если кто следит за моими публикациями, то, наверняка, его встречали. Меня также удивляет, почему в наш век, когда знания так доступны, люди становятся глупее. Это поразительно!

Вот что я написал еще в далеком 2006 году, размышляя на эту тему: «Стремление людей к знаниям обратно пропорционально их доступности».

6. Про образование

В заключении книги Саган стал очень силен. Попробую опять же пересказать то, что он пишет про образование, про подход к воспитанию детей, про, вообще, подход к человеку

Если ребенок воспитывается в культурной семье, где родители прививают ему своим примером любовь к чтению, ребенок быстро научиться читать и проникнется к этому интересом. И, наоборот, если семья состоит из людей, которые к чтению относятся с презрением, то, скорее всего, и ребенок будет таким же. Особенно, если и в школе образование дается ужасным образом, если сверстники больше заботятся о смартфонах и спорте, а не об образовании, то образование становится довольно труднодоступным.

Для получения возможности читать и учиться, нужно сделать очень многое: много прочитать, многому научиться, многое узнать. Если есть сложности в семье, в школе, чтение потеряет смысл. Если человеку с юных лет говорить о том, что он слишком глуп для учебы, или, как это модно среди молодежи, не учиться, то ребенок или подросток может этому поверить. Немногие дети – как Фредерик Бейли – справятся вопреки всему. Большинство, как полагает Саган, сдается.

Я думаю, что большинство не сдается. Оно просто не в состоянии преодолеть общественные влияния, догматы, культурные и общественные стандарты. Единицы обладают подобной силой. По себе скажу, что только на последнем курсе института при прослушивании последней выпускной речи я вдруг осознал и почувствовал жажду знаний. Я понял и научился учиться. И это было после 16 лет учебы в школе и институте. Плюс какие-то подготовительные и дополнительные занятия. Но эта дорога стоила того, чтобы по ней пройти. Кому-то потребуется на это меньше сил, кому-то больше.

Саган пишет о больших проблемах в американском образовании, о тенденциях оглупления населения. Эти же тенденции мы видим и здесь у нас в России. Я думаю, что данные тенденции связаны с влиянием американской культуры и нашем представлении об американской мечте. Сказался также и развал СССР, и потеря ориентиров, в том числе, и культурных. Мне сейчас кажется, что может быть не стоит слишком сильно винить американское влияние. Возможно, мир меняется подобным образом повсюду? Правда, исследования, приведенные в книге Сагана, показывают, что в азиатских странах с образованием и культурой все в порядке. Тогда, возможно, это проблема западного мира или феномен азиатского? Новый виток мировой истории ведет к смещению полюсов в азиатский регион? Посмотрим.

Сейчас, вроде бы, наши власти начинают поворачивать свои головы в сторону образования и науки, которая растоптана под колесами дорогих внедорожников и премиальных седанов, которыми обогащаются те, кто отвечает за российскую науку и образование. Стремление к богатству сумели победить те задачи и цели, которыми на самом деле должны заниматься чиновники от образования и науки. Возможно, власти удастся справится с зажравшейся элитой. Но даже если это и так, то слишком велик и долог шаг в подобных вопросах. Поколения мы уже потеряли. Эффект будет через 10-20 лет? Человек есть человек.

7. О возможностях по управлению общественным сознанием через изменение истории

Саган пишет о том, что при полном контроле над СМИ и полицией возможно изменить и заново написать воспоминания миллионов людей. И на это не требуется много времени: одного поколения будет достаточно. Зачем это делается, понятно. Те, кто у власти заинтересованы в том, чтобы свою власть удержать, они заинтересованы в контроле над массами. И то, о чем Саган не пишет, они могут выполнять глобальный политический заказ.

В современном мире технические средства позволяют с легкостью подделывать первоисточники: фотографии, фильмы, видео- и аудиозаписи. У всех есть телевизоры, компьютеры, смартфоны (это я уже дополняю его мысли, в 1996 году смартфонов не было). Влиять на сознание возможно. И человек разучился мыслить, он верит всему, что видит и читает. Узкий круг заинтересованных людей может обрести такую власть над телевидением, новостями, составлением учебников по истории и образованием и врезающихся в сознание образов, что сумеют существенно изменить коллективный настрой!

Разве не примеры именно реализации власть предержащими этого мы наблюдаем на Украине, в Северной Корее, в России девяностых. Да и сейчас телевидение подвержено политическим ветрам. Об уровне контроля современных российских каналов судить не буду, поскольку не знаю. Кажется, что уровень демократии на нем вполне приличный. Приглашают и иностранцев и оппозиционно настроенных соотечественников.

Но ситуация на Украине показывает, что поколения вполне достаточно, чтобы взрастить отъявленных русофобов и нацистов, которые готовы убивать брата только по признаку гражданства. Это удивительно! И это правда.