Пересмотрев некоторое количество документальных фильмов и сериалов, рассказывающих о событиях Второй Мировой Войны, начал замечать определенные общие подходы, которые свойственны европейскому и, в первую очередь, немецкому взгляду на расклад сил и причины явлений.
Британцы, например, сравнивают Сталина и Гитлера, называя обоих диктаторами. При этом Сталин ни на кого не нападал, в отличие от Гитлера. Не устраивал Сталин также и уничтожения евреев в печах. Сталин не начинал Вторую Мировую Войну. Британцы мало знают о СССР, много знают о Гитлере, но считают себя вправе сравнивать одного с другим.
Также заметно, что британцы используют стандартную для себя систему двойных стандартов. Так, например, при освещении событий Второй Мировой Войны продвижение войск союзников с запада в сторону Германии называется освобождением и продвижение, а вот действия Красной Армии на восточном фронте называют уже вторжением или реализацией идей Сталина о мировом господстве.
При освещении военных событий в СССР британцы не говорят о советских войсках положительно. Хотя выделяют наш танк. Говорят о численном превосходстве Красной Армии. Но делают это сухо. Как-будто, оно просто само так вышло. Ну и, естественно, холода, грязь, отсутствие вооружения у немцев – вот главные причины, с точки зрения, британцев, поражения немцев.
Британский сериал о Второй Мировой Войне содержит тринадцать серий, из которых только две или три рассказывают о событиях в СССР. При этом, когда идет это повествование, все подается с позиции немецких войск. А когда в остальных сериях рассказывают о боевых действиях между другими сторонами, там зачастую акцент смещается на действия американцев и британцев. Уже они являются основными участниками.
Ну и не забывают британцы также рассказать о том, что Красная Армия устраивала ужасные беспорядки и насилие в Германии, расстрел в Катыни также не забыт.
Когда немцы рассказывают про войну в другом сериале, они говорят о том, что местные жители радовались приходу немцев, а Сталин жег деревни и дома своих граждан, чтобы показать, какие немцы плохие. Делали это советские люди, переодетые в немецкую форму. И причина этого в том, что местные жители не поддерживали советскую власть – вот так это подают немцы. Те самые, которые жгли евреев на заводах по уничтожению людей.
Также рассказывают немцы и про холода, и про замерзающее масло в военной технике и про грязь. То есть, немцы то хорошие, просто погода помешала.
Из этого всего, как то не вытекает, что они раскаиваются и чувствуют свою вину.
Часто также подается информация таким образом, что немецкое общество делится на две части: прогитлеровскую и всю остальную. Дескать, Гитлер, конечно, ужасен, но остальные военные – это просто обычные люди. Ну, периодически, они жгли евреев в печах. Но не более того. Заходили немного в другие страны, занимались сегрегацией. А американцы просто чуть-чуть сбрасывали ядерные бомбы на мирные города. Ну просто, чтобы избежать жертв среди своих военных.
Но виноваты во всем русские. Сталин плохой.
Кажется, что Германия должна была бы вести себя на мировой политической арене очень очень тихо. Вот, вообще, тихо.
Ну и американцы, прежде чем, сеять по всему миру демократию должны были бы начинать это делать с напоминания о Хиросиме и Нагасаки. Да, был Перл-Харбор. Была агрессия. Но как в этой агрессии виновато мирное население двух больших городов?

Фото автора anna giorgia zambrelli: Pexels

Дискуссия, вроде бы, ведется ради поиска некоей абсолютной истины. Дискутирующие обмениваются мнениями и пытаются убедить друг друга в верности своей позиции.
На деле же можно часто наблюдать как во время споров люди не заинтересованы в поиске некоей абсолютной или объективной истины (и пусть даже, она не постижима, в принципе).
Дискурс заменяется выкрикиванием мыслеформ. При этом позиция оппонента выкрикивающего не интересует. В этом видится изначально иная задача подобных коммуникаций: а именно -экспансия идей и собственной позиции.
Здесь надо оговориться, что собственная позиция не всегда является собственной. Большинство людей не обладает критическим мышлением. Соответственно, высказываемые ими мыслеформы являются лишь повторением услышанного внутри социальной группы, с которой отождествляет себя конкретный субъект.
Кажется, что такое поведение является всего лишь более высокоцивилизованным способом экспансии собственной группы. Раньше врага просто убивали или съедали (что происходит и сейчас в больших количествах). Это такая открытая форма поведения. В латентном виде, это происходит за счет подавления инакомыслия и распространения идей группы вовне.
При таком подходе борьба ведется за овладение разумом врага (то есть, представителя иной группы) и его символическим убийством (обращением в собственную систему взглядов).
В радикальных формах подобные стремления по-прежнему становятся явными и принимают абсолютно непосредственные формы, то есть, от оскорблений и угроз, до реальных убийств.

Россия из окна поезда выглядит угнетающе.
Не припомню, когда я ездил на поезде в середине ноября.
Перекошенные дома. Заброшенные дома. Полусгнившие дома. Дома, по которым сразу и не скажешь, живет там кто-то или нет. Дома, вокруг которых ничего нет, кроме деревьев и полей. Что они там делают? Маленькие домишки-избушки.
Все вокруг коричнево-черного цвета. Земля переходит в выцветшую траву, а та в стволы деревьев в сбросившем листву лесу. Голые деревья стоят частоколом и уводят взгляд в темноту чащи. И невольно вспоминается Баба Яга, Кощей Бессмертный и Леший. Кажется, что кто-то из них вот-вот и помашет тебе рукой из-за очередного ствола плывущего за окном дерева. Или будто вырастет чей-то образ таким огромным-огромным отражением на стекле и будет сопровождать поезд, не отрываясь смотреть в твои глаза, пока ты смотришь на проносящийся за окнами пейзаж.
Становится понятным почему именно эти образы родились и освоились в народной мифологии Русь. Слишком мрачно кругом, слишком мало света и цвета. Поздняя осень.
Нет еще и четырех, а высокая облачность создает впечатление глубокого вечера. Серые однотонные облака, низко висящие над землей, даже и на облака не похожи. Они застилают весь небосвод и уходят вдаль до горизонта. Это просто такое серое небо, серое время, серая страна, серые заборы. Отсыревшее дерево в отделке домов и деревенских пристроек делают жилища людей частью природного ландшафта, дополняют эту безрадостную и бесперспективную картину. Я вспоминается Раскольников, и хочется взять топор и спросить, ну где моя бабушка?
Прямо вот беспробудная тоска: ноющая, пронзительная.
Проезжаем мимо какой-то станции, там – большое одноэтажное здание. Оно почти полностью обветшало и пришло в упадок. Крыша над половиной здания рухнула. А следом за этим зданием чуть более стойкое кирпичное с надписью: “Слава России!”. Читаешь и испытываешь диссонанс… Или ничего не испытываешь, потому что от картинки нет никаких эмоций, кроме грусти.
Купе запомнится мне, как купе самооткрывающихся дверей и самоотщелкивающегося столика.
Еда была невкусной и даже задаешься вопросом о том, как можно таким образом портить продукты, что на выходе получается вот это.
А тем временем путь лежит через хвойный лес и зеленые деревья с ярко-коричневыми стволами – разбавляют безжизненную картину. Красота!
Вот! Мелькнула лесная прогалина, по которой проведена ЛЭП, а вдоль нее тянутся маленькие домишки, больше похожие на сарайчики. Простенькие и дешевенькие. Люди стараются хоть как-то создать себе альтернативу городской суете. Как могут. Насколько хватает. Это вроде как дачи.
И вдруг посреди этой монотонной мрачности яркий свет, красный яркий свет! Сквозь витрины видны огни магазина «Пятерочка». Будто райский этот свет притягивает к себе взгляд со всей округи, словно напоминание о том, что за окном двадцать первый век и где-то далеко есть машины, высотные дома и витрины бутиков.
Стучат колеса, качается вагон, хочется дремать, будто бы поезд – это целая планета, несущаяся посреди черного космоса из ниоткуда в никуда.