В книге странная организация текста. Диалоги не оформлены надлежащим образом. Все свалено в кучу и подается сплошными абзацами, где реплики одного героя следуют за репликами другого без каких-либо дополнительных знаков препинания. Из-за этого абзацы выглядят перегруженными. Психологически читать такое довольно тяжело.
Была сначала идея, что это ошибка верстки. Чтобы развеять сомнения потребовалось найти оригинал текста.
В результате обнаружилось, что книга в оригинале называется не «Слепота», а «Эссе о слепоте».
Оригинальное название сразу же натолкнуло на мысль, что подобная подача текста является литературным приемом, имеющим своей целью намеренно создать читателю трудности и определенные неудобства, вывести его из зоны комфорта. Таким образом, он как бы попадает частично в ситуацию героев книги. Лишенный привычного оформления текста читатель тоже что-то теряет.
Догадка оказалась верной. В оригинальной книге странице разбиты также.
Таким образом, это не ошибка локализации книги, а оригинальный замысел писателя.
Что еще сразу же обращает на себя внимание — язык повествования. Это именно эссе, а не просто роман, как это обозначается на обложке отечественного издания. Предложения длинные и витьеватые. Мысли оформлены не короткими простыми предложениями, а как бы окружают мысли, окутывают их, создавая необходимый ритм и стиль.
Последовательно раскрывая перед читателем историю, автор позволяет себе слегка отстраненные рассуждения о том, как бы могло быть, если бы герои повели себя несколько иначе, поднимая в этих рассуждениях тонкие вопросы морали, доверия и того, насколько иногда поведение окружающих людей зависит от вашего отношения к ним.
Стиль этой рецензии далее некоторое время намеренно будет повторять авторский стиль книги. Таким образом, можно составить небольшое впечатление о том, какова ее ритмика.
Некоторые образовательные или просветительские мысли, имеющие своей целью пробудить в читателе определенные паттерны поведения, к сожалению, являются неоднозначными, хоть и красивыми.
Так скрытая рекомендация задуматься и доверять людям, и в этом доверии, возможно, склонить какую-то колеблющуюся душу на сторону света, а не зла, выглядит красиво. На практике же, столкнувшись с ситуацией, когда здравый смысл будет подталкивать к одному поведению, помня наставление автора проявлять больше доверия к людям, кто-то может поддаться этому светлому, по своей сути, импульсу и попасть в какую-то неприятную, если не сказать хуже, ситуацию.
Здесь, конечно, можно упомянуть про две жизненных стратегии, одну из которых человек выбирает, если она не достается ему в наследство, и которой привыкает придерживаться в жизни: все люди плохие пока не докажут обратное, или все люди хорошие пока не докажут обратное.
Выбор каждый должен делать сам, но и отключать механизмы защиты, в том числе, те из них, которые вырабатываются человеком на основе собственного опыта, безусловно, нельзя.
Где-то в списках данная книга указана, как роман-катастрофа. Но это совсем не та книга, которая обычно обозначается подобным образом. Книга полна символизма, религиозности. Это философская притча, действительно, эссе, в котором автор лишает людей всего им привычного и обнажает самую сущность нашего естества. Помещая героев книги в закрытое пространство, лишенное каких-либо удобств, автор показывает как быстро человек скатывается в первобытность, насколько тонка та оболочка цивилизованности, которая обволакивает современного человека. Развивая сюжет автор исследует особенности взаимодействия людей в закрытых группах, психологию групп, различных типов людей.
Несмотря на ограниченное пространство, в котором протекают события основной части книги, смоделированные обстоятельства и поведение героев, поведение групп, можно экстраполировать и на весь окружающий мир. Автор проницательно создает именно модель мира. Как он его видит. И далее читатель становится свидетелем генезиса героев. Происходит своеобразное очищение через лишения, перерождение человечества.
При чтении постоянно вспоминалась информация о концлагерях. То ли намеренно, то ли случайно, но автор нарисовал нечто схожее. Книга пропитана нелицеприятными и омерзительными подробностями, описывающими то, как быстро может опуститься человек.
Автор сознательно и многократно показывает читателю то, что обычно в книгах скрывается и остается за кадром. Он показывает человеку человека. И на фоне этих низменных подробностей читатель начинает испытывать сочувствие к этим слабым и беспомощным живым существам, ощущает то, что в минуты слабости, беды, люди как никогда становятся зависимыми друг от друга, как нуждаются они друг в друге и друг без друга не могут. Как просыпается в них любовь к ближнему и как по-новому человек, лишенный привычного, начинает видеть мир и оценивать окружающих. И даже в таких невообразимо диких условиях возможна любовь, и любовь также преображается.
Автор обнажает перед читателем самую суть человека, сбрасывает его с пъедестала лицемерия, эгоизма и гордыни, которые так распространены. Он оставляет его наедине с собой, делает его беспомощным, младенцем, который не способен выполнить достойно даже самые простые вещи. Такое обнажение должно стать побудительным мотивом к раскаянию и очищению, как дождь омывает тела героев на определенном этапе книги.
Хотелось бы напомнить, что данная книга была экранизирована. Стоит отметить, что в книге огромное значение сделано на стиле повествования, языке изложения истории. Экранизировать это невозможно. Поэтому к фильму стоит относится как к отдельному произведению, использовавшему в качестве основы лишь основную идею книги.
Рекомендуется к прочтению.

Даже о жестком мягко умудряется писать автор.
Это третья прочитанная мной книга Сафарли. Он очень красиво пишет. Это тот случай, когда важно не что, а как.
Но «Туда без обратно» — книга с содержанием. Здесь не только эмоции, но и много информации. Она тяжелая, но подается это с душой, по доброму, насколько это возможно, учитывая контекст.
Много переживаний, эмоций остаются — преднамеренно или нет — за кадром. То есть события довольно жестко и динамично сменяют друг друга. Приходится додумывать или ужасаться тому, что осталось между строк. Опять же сознательно или нет, но данный прием повествования представляется очень интересным. Книга (или дневник) оставляет место для того, чтобы подумать, прочувствовать и осознать.
Книги Сафарли, в основном, небольшие по объему текста. Но они очень большие по объему мыслей. Можно сказать, что несмотря на возраст — это глубокий автор.
«Туда без обратно», кажется, способна отсеять тех, кто мыслит предрассудками, от тех, кто смотрит внутрь.
Интересно, что даже в этой истории находится место для кулинарии, любви к Стамбулу, любви к Босфору, любви к природе и человеку.
Особенно импонируют природные зарисовки автора.
Что касается непосредственно сюжета, то он показывает, что категоричность не подходит к оценке человеческих судеб. Везде все относительно и много всего намешано. И если копнуть и снять маски, то плохие и хорошие люди могут часто меняться местами.
Иногда мы не хотим понимать судьбу другого человека, потому что, поняв, мы поймем, насколько ему тяжело.

На обложке книги значится «От автора бестселлера «Сумерки». В мире «Купи-продай» это, видимо, должно означать «покупайте скорее». Ну и расчет на фанатов «Сумерек».

Этим фанатам должно быть сейчас лет под сорок, наверное. Уже исходя из этих входных данных, логично предположить, что и книга должна ориентироваться на взрослых сорокалетних людей. Хотя, такое предположение, это небольшое спекулирование, ведь мы не знаем, какая задача была у Майер, и на кого она ориентировалась, если ориентировалась, вообще. И еще одно «хотя». В мире «купи-продай» коммерческие писатели вряд ли имеют возможность «творить независимо», так что, возможно, была какая-то задача ей поставлена по содержанию и стилю книги.

Автор этой рецензии не читал книги серии «Сумерки». Сравнивать авторский литературный стиль Стефани Майер в разных книгах в связи с этим невозможно. Особенно это сложно при чтении переводной литературы. Все-таки многое в ней зависит от качества перевода. Зато фильмы серии «Сумерки» просмотрены все. Стефани Майер указывается в титрах, как со-автор сценария. Она была даже на съемочной площадке, если верить документальным фильмам о съемках. Так что сравнения с фильмами будут.

Надо сказать, что глубина (а точнее — ее отсутствие) и какая-то эмоциональная убогость «Сумерек» полностью находят свое отражение и в «Химике». По ссылке — рецензия на фильм «Сумерки».

Сложно сказать, выросли ли духовно и интеллектуально фанаты «Сумерек», но Стефани Майер по-прежнему пишет книгу, которая по уровню своей глубины напоминает книги для детей пяти-семилетнего возраста. И если хорошие книги для детей призваны детей чему-то учить, то в плохих книгах для детей эта составляющая отсутствует.

Проблемы «Химика» были свойственны и серии фильмов «Сумерки». При их просмотре не уходило ощущение какого-то недоразумения. Было удивительно, что настолько посредственный и незамысловатый продукт может быть столь популярен.

Герои «Химика» действуют и говорят очень просто. У них нет никакой внутренней жизни, они все на виду. Нет никаких эмоциональных переключений, нет промежуточных состояний. А ведь в жизни все на этих промежуточных состояниях, внутренних конфликтах и построено.

Но это в русской культуре. Возможно, в других странах люди другие.

Может быть, опять же, это проблемы английского языка. Ну нет там возможности нарисовать все эти полутона.

События романа описываются короткими предложениями-действиями.

Была в современной России одна такая «писательница», которая «писала» также. И это вызывало раздражение и насмешки. А здесь мы наблюдаем тоже самое, только уже у, вроде как, признанной (правильнее сказать, коммерчески успешной) писательницы.

Если оценивать роман литературно, то он очень слаб. К настоящей литературе никакого отношения он не имеет. Либо не ложится на наш менталитет вся вот эта посредственность. Если вы возьмете книгу, написанную настоящим писателем с литературным подходом, вы сразу заметите разницу даже по описаниям природы и мира. Это очень хороший маркер.

Что у Майер получается относительно хорошо, так это любовь. Любовные сцены описаны с тонкими и чувственными деталями. Отношения между влюбленными — это то, что автору, как кажется, нравится смаковать. Но есть что-то в этих описаниях отталкивающее. Возможно, это зацикленность героев на себе. Это тонкий и неочевидный момент.

Опыт описания взаимодействия с животными, полученный при работе над «Сумерками», Майер использует и в «Химике». Учитывая всех этих оборотней в «Сумерках» и животных в «Химике» закралась мысль, что автор — владелец собаки или собак. И это подтвердилось при чтении раздела с благодарностями. Довольно странно читать в разделе «Благодарности» обращение Майер к своей собаке со словами любви — не лучше бы ей сказать об этом адресату без посредников?

Владельцы животных, да и, вообще, люди делятся на две категории, как минимум.

Есть те, которые не особенно осмысленно относятся к себе и своей жизни. Такие люди не вполне адекватно оценивают окружающий мир и себя в нем. Свои чувства они распространяют на весь окружающий мир. Такие люди настолько эгоцентричны и подвержены гордыне, что считают мир продолжением себя. Такие люди считают нормальным рассказывать миру о своей любви к своим чадам, считая, что миру это интересно. Хотя у других людей могут быть совсем другие предметы для любви и интереса. Вот у них как раз «моя собака не кусается». И не кусается она не потому, что не кусается в принципе, а потому что она — «моя»! И это свойство «моя» они распространяют на все, с чем соприкасаются.

Люди второй категории могут любить своих животных гораздо сильнее, но не будут кричать об этом на всех углах, потому что просто понимают, что у других людей своя жизнь и свои интересы, и потому что чувства — это интимно.

Автор, видимо, принадлежит к первой категории. И читатель этой рецензии, возможно, здесь уже недоумевает, зачем вся эта информация в рецензии к книге. Но проблема в том, что книги являются продолжением автора. Особенно плохие книги.

В «Химике» все просто. И вот эта экстраполяция личного «Я» на весь окружающий мир прослеживается и в героях книги. Посмотрите на круг общения главной героини. Все, кто попадет, в этот круг прекрасные и замечательные. И у них сразу складываются хорошие отношения. Они все идеально подходят друг к другу и у них сразу образуются союзы. Нет никаких конфликтов.

Но это касается тех конфликтов, которые автор закладывает в произведение сознательно. А вот, например, ситуация с проблемами самоидентификации главной героини — это серьезная проблема, которая является архетипичной и для всего западного мира. Куда это может приводить, мы сейчас можем наблюдать во всей красе.

Упрощение мира — это проявление инфантильности сознания. Реальная жизнь куда сложнее.

Проблема такой упрощенной литературы в том, что она показывает читателю упрощенный мир. И возникает вопрос: откуда человек получит информацию о реальном мире, если вокруг него все пронизано результатами деятельности инфантилов? Не поэтому ли западный мир в высшей степени инфантилен: просто потому, что в нем нет возможности изучить глубину?

Не хотелось бы обесценивать труд Майер, но. В книге присутствует некоторое количество профильной информации: названия и описания действия химических препаратов, некоторая информация о деятельности спецслужб и других государственных служб. Учитывая «глубину» «Сумерек», возникали сомнения в том, что автор книги является носителем всей этой информации. Раздел с благодарностями сообщил, что вся специфическая информация была предоставлена и проверена соответствующими специалистами. Более того, как пишет Майер (и спасибо ей за это), даже некоторые идеи для книги были предложены вышеуказанными людьми. И возникает другой вопрос: если убрать все это из книги, то что останется?

Из плюсов. Думать в книге не надо, поэтому читается она легко и быстро.

Послевкусия нет, эгоцентризма — много, объем полезной информации после прочтения — ноль.