Поверьте, если бы у нас была возможность обсуждать фильм как художественное произведение, мы бы с удовольствием этим занялись. Но, к сожалению, кино перестало быть кино и приходится теперь иметь дело с этим… кхе-кхе, новым кинематографом.

На примере фильма «Барби» можно проследить как глобалисты занимаются перепрошивкой мозгов населения той части планеты, куда они могут дотянуться.

Общий смысл такой стратегии заключается в том, чтобы взять какое-то известное явление и либо изменить его сущность, либо вместе с рассказом об этом объекте впихнуть людям какие-то свои «информационные посылы».

Подробнее по методологии такой работы можно почитать в статье канала «Осколки разума» — «Почему радуга: про методы информационного воздействия«.

Приведем здесь только короткий пример из статьи по поводу возможностей по извращению идей и смыслов, а дальше будем уже говорить об идеях фильма:

«Возьмем за Объект А известную всем «историю про Чебурашку и Крокодила Гену». Снимем про них фильм, но расскажем про них историю вот с такими смыслами: Крокодил Гена испытывает влечение к Чебурашке. Их дружба — это не просто дружба. Это что-то большее.

Это изменение сущности «Объекта А» (добро и дружба) на «псевдо Объект А» (полагаем, вы его и так поняли).

Дополнительно в качестве «прицепа» (Идеи Б) Крокодил Гена и Чебурашка будут рассуждать о том, что они имеют право на такую «дружбу», они будут говорить о своих правах, о том, что мир должен их принять такими, какие они есть, о том, что им необходимо предоставить квоты в государственных органах и так далее.

Люди придут на фильм со своими детьми и держа в памяти оригинальную историю, но им покажут новую историю, и дети будут смотреть на это вместе со взрослыми, впитывая в себя новую измененную сущность».

В фильме «Барби» эксплуатируется такое явление массовой культуры как кукла «Барби». До этого аналогичное было сделано с франшизой «Кастлваниа», по которой был снят глобалистский сериал с одноименным названием. Об этом можно почитать в статье с канала Сильные рецензии от Михаила Стронга «Кастлвания. Castlevania. Инфернальное зло«.

В фильме «Барби» не только к культовому явлению «прицепляются» глобалистские идеи — посредством фильма изменяется и сам образ «Барби».

Глобалисты уже не скрываются. Если раньше их пропаганда камуфлировалась, выдавалась с осторожностью, порционно, то теперь весь объем глобалистских концепций вываливается на зрителя с самого начала и полностью открыто.

Итак, к идеям.

Про Барби и про женщин

Изначально кукла Барби создавалась как обычная кукла для девушек, а Кен — был ее другом или парнем. И ничего больше!

В фильме «Барби» классический образ Барби, которой нужен Кен, заменяется новой сущностью: женщиной Барби, которая живет в мире, где правят и должны править женщины; женщиной Барби, которая не имеет вагины (что очень символично для тех сил, которые двигают все эти идеи в мир), и которой не нужен Кен (мужчина), которая, вроде как, самодостаточна; более того, Барби (женщина) не любит Кена, а Кен должен развиваться не как тот, кому нужна Барби (женщина), а как то сам по себе (что противоречит сущности человека).

Оказывается, кукла «Барби» — это символ феминизма. Любопытная подмена, не правда ли? С каких это пор, и каким образом проводники этой идеи пришли к выводу, что у куклы «Барби» именно это было в голове? Она им сама рассказала о «феминистической природе Барби»?

Темнокожая женщина президент — это уже даже не удивляет. Типичный глобалистский стереотип. Теперь все, кто раньше был белым, должны быть черные. Потом будут «ТРПК/+УА». Хотя, почему потом? Это потом уже наступило: посмотрите на людей, которых сейчас пропихивают в различные структуры по всему миру.

Псевдоидеи гендерного неравенства и толерантности, Барби разного цвета кожи, толстые Барби, страшные Барби, Кены-гомосексуалы. Чего здесь только нет. Все эти сюрпризы зритель получает сразу и оптом.

У них даже язык свой, особенный. Их ртами говорит Кен: «Я эмансипированный мужчина, я не стесняюсь слез». Прочувствуйте!

Школьницы в фильме рассуждают о феминизме, о чувстве собственной ценности, о безудержном потреблении, которое убивает нашу планету — полный набор глобалистской чепухи. То, что девочки рассуждают как эмансипированные глобалистские идеологи, видимо, никого не должно удивлять.

На героиню Марго Робби с развитием сюжета выливается весь тот негатив, который вложили глобалисты в образ этой куклы: красивая, идеальная, травмирует девушек собой. Можно продолжить: дураки должны обвинять умных, ведь они травмируют их своим умом.

Вместо того, чтобы рассказать людям, что пихать в себя гамбургеры и пить колу вредно, они говорят: «Быть толстым — это нормально, а все должны смотреть на толстого, как будто он тонкий. Иначе это нетолерантно».

Результат: красивый чувствует вину перед страшными за то, что красивый , умный виноват перед дураками за то, что умный. Чистейший маразм и извращение. Низ — это верх, верх — это низ. Выводы делайте сами.

Про Кена и про мужчин

Кен здесь выступает в роли героя второго плана. Руководит всем Барби.

Кен глуповат, самовлюблен, примитивен.

Вообще, мужчины в новом Барби-мире подаются как глупые, эгоистичные, не способные ни на что серьезное организмы, отвратительные по своей сути. Они не могут управлять, им это сложно. Мужчины ничего не могут путного сделать. А вот женщины — это прекрасно!

Патриархат подается как нечто устаревшее, как неизлечимая болезнь шестнадцатого века. Власть мужчин — это то, что люди придумывают, чтобы избавиться от страха смерти. А феминизм — это другое. Понятно.

И вот здесь может возникнуть желание поспорить, поучаствовать в битве полов. Именно в этом направлении нас ведут создатели. Но давайте немного увеличим масштаб, выйдем из той ловушки, куда нас загоняют создатели этого продукта.

Про отношения между мужчиной и женщиной

Мы хладнокровно посмотрим на то, что хотят «продать» зрителям, людям.

Желать женщину — это, по мнению создателей фильма, не цель для мужчины. А для женщины цель — не мужчина. Чистое мракобесие и сатанизм.

Мужчины после фильма должны чувствовать себя виноватыми за патриархальность мира и за то, что они — мужчины. Женщины, которые чувствуют себя женщинами, видимо, тоже должны испытывать вину.

Вместо дружбы и любви между полами здесь речь идет о соревновании и противопоставлении; женщины показываются как более правильные, перспективные, умные, способные и самодостаточные существа, которые должны вернуть (с помощью обмана) себе власть, которая принадлежит им по праву, и которую у них отобрали мужчины.

Таким образом, символические Адам и Ева, биологические самец и самка вместо союза, необходимого для продолжения рода человеческого, превращаются во врагов и соперников!!! Абсолютный антихристианский, сатанинский посыл! Или, если вы более рационально мыслящий человек — абсолютно неестественный посыл.

А чтобы подавить возможный слабый протест людей, надо включить у них чувство вины. Необходимо внушить им, что нельзя или обществом порицается — высказывать свою позицию о том, что эти «новые идеи» недопустимы, или что они античеловеческие.

Итоги

Если взрослый человек, хотя бы какие-то шансы имеет противостоять творящемуся безумию (в действительности — это не так: взрослые слишком инфантильны для этого), у детей шансов, вообще, нет. А ведь на этот фильм родители придут с детьми.

Девочка, выходящая из кинотеатра, должна чувствовать омерзительное пренебрежение к мужчинам и нежелание заводить какие-либо отношения с ними. Того ли действительно хочет стремительно вымирающая западная цивилизация? Если не остановить распространение этой силы, эти процессы будут только усиливаться.

И посмотрите на методы продвижения фильма: известная актриса Марго Робби, медийная поддержка, раскрутка через нейросети в социальных сетях (помните, эти аватары пользователей в виде Барби, а ведь девушки так радуются, примеряя их на себя?), статьи в журналах, обсуждения различные — все в руках этих сил.

Такими темпами уже носителям традиционных ценностей придется скрываться и встраивать в западную продукцию свои посылы. Мир перевернулся.

Ну и если люди не хотят проваливаться в эту бездну, и этот фильм, и подобные идеи должны быть срочно запрещены!

Начало фильма является лучшей его частью, обнадеживающей и глубокой. Показанная в первой сцене ситуация, действительно, часто происходит с нами. Все эти бездушные кол-центры — это то, что выглядит ужасающе и лишено всякой жизни. За этими скриптами, прописанными для сотрудников этих самых кол-центров, человека не видно. И живые люди, пользователи, для этих сотрудников лишь запросы, которые они должны отработать, но отработать по скриптам. Как роботы. И где здесь жизнь? Человека просто удушают.
Эта сцена прекрасно передает одиночество героини, ее неспособность найти контакт с внешним миром.
Но вот все остальное… Построение сценария «Отеля «Мэриголд» основано на совмещении нескольких сюжетных линий, объединенных одним общим признаком.
Такой тип сценария встречается довольно часто. В подобном стиле снят «Реальная любовь», где также играет Билл Найи. Вспоминается книга Фредрика Бакмана «Тревожные люди», которая была экранизирована.
Зрителю будто бы показывают несколько фильмов сразу, но сюжеты объединены какой-либо одной темой. В «Реальной любви» — это любовь. В «Отеле «Мэриголд» тема другая. И тема, вроде бы понятная, но какая-то она получилась здесь натянутая или натужная. И вроде бы соглашаешься, но снято это все так, как будто зрителя этим фильмом пытают.
То ли в угоду конъюнктуре, то ли по социальному запросу, то ли из-за пресловутой толерантности, но фильм выглядит очень уж механическим и ненатуральным. Ощущение такое, что его снимали по принципу «надо».
Фильм вроде должен служить неким оптимистическим посылом для пенсионеров, фильмом, пробуждающим людей, которые находятся в финале своего жизненного пути. И тут возникает вопрос: «Зачем?». И потом голову посещает другая мысль: люди чем ближе к старости, тем более у них развивается консерватизм. Людям сложно менять свою жизнь, тем более, когда в голове непрестанно маячит мысль о том, что она уже прожита.
А фильм показывает другую какую-то реальность. И в этом есть жуткий и бессовестный обман. Тебе показывают кино о том, что старость — это начало. Но это не так. И вместо того, чтобы примирить людей с этим этапом, зрителям показывают фильм о том, как женщина с инвалидного кресла встает и начинает порхать как молодая.
Да, это можно показать в кино. Можно даже заставить всю эту компанию играть в футбол. Можно заставить их подниматься на Эверест. Но, показывая такое, разве не происходит подтасовка? И жертвой становится не только молодежь, которая, в основном, и ходит в кино, но и те самые старики. Хотя перед последними создателям должно быть просто стыдно, ведь им подобным фильмом причиняется дополнительная боль.
Показывая прикованному к креслу пожилому человеку, что можно вот так взять да и встать с этого кресла, вы причиняете ему дополнительные страдания, акцентируя внимание на его положении. Но в этом, собственно, и заключается вся лживая политика западной псевдо-толерантности, где говоря о равенстве, только подчеркиваются различия: постоянно твердя о том, что черные, такие же как белые, на этом только делается дополнительный и постоянный акцент. Это такой изощренный способ унижения. Если человек по-настоящему равен другим, то на этом просто не делается никаких акцентов.
Ну и, конечно же, не могли британцы удержатся и не всунуть в фильм еще одну толерантность. Куда же нынче без нее. Интересно, а когда появятся квоты на показ в фильме представителей других меньшинств? Нам тоже надо будет все это смотреть? Такое ощущение, что теперь люди должны платить потреблением этой толерантности за право оставаться собой. Как-будто бы людям ставят в вину то, что они нормальные и обыкновенные. Или в данном случае, еще и то, что они молодые и сильные.
Но теперь давайте немного отойдем от идеи фильма к его визуальной части.
Стилистически фильм очень похож на «Поезд на Дарджилинг». Те же цветовые решения, те же композиции, та же Индия. Создатели решили, что для поиска новых смыслов и раскрытия себя, герои должны направиться в Индию, где все ищут эти самые смыслы. Пóшло? Заезжено? Ну, в общем, да. Но надо учесть, что фильм был снят в 2011 году. На тот момент это решение не было таким уж посредственным. Да, «Поезд на Дарджилинг» вышел раньше, но такой ход выглядит, в принципе, нормально, учитывая еще и то, что Индия в фильме визуально показана весьма неплохо.
Британцы, к сожалению, не смогли избавиться от чопорности и высокомерия, которое сквозит в фильме по отношению к местным жителям. Но это ведь первосортные британцы, представители сверхрасы — что с них взять. Выглядит это совершенно безобразно.
Диалоги в фильме прописаны поверхностно и ненатурально. А иногда и просто халтурно. Герои фильма в некоторых сценах действуют как механические игрушки. Особенное возмущение вызвала сцена, где мать Санни решает вопрос по поводу брака сына в финале фильма. Сцена снята на твердую «двойку».
В общем, идея фильма, наверное, неплохая, но реализована она более чем посредственно, где-то даже издевательски над самой этой темой. Кажется, что муки преследовали создателей фильма на протяжении съемок, что нашло отражение в результате. Видимо, закрывали механически социальный или, скорее, конъюнктурный запрос на «справедливость» и «толерантность». Актерский ансамбль спасти сие творение не смог. Единственная причина посмотреть этот фильм — это индийский колорит, но он куда лучше передан в «Поезде на Дарджилинг».

С самых первых кадров фильма музыка, закадровый голос, текст, локации и композиции сцен говорят о том, что мы смотрим необычное и европейское кино. Кино со вкусом, едким юмором, стилем. Кино, которое не боится обнажать оборотную сторону жизни в захолустном норвежском городке, да и, вообще, жизни.
Городок этот, который герои каждый раз встречают неприличным жестом, и городком то можно назвать только с большой натяжкой. По нашим меркам, показанный населенный пункт с трудом можно назвать поселком.
И с первых же кадров, как кажется, зритель либо посчитает это кино совершенно для себя неприемлемым, либо влюбится в его манеру и юмор.
Снят фильм прекрасно и тонко. Чего стоит только собака в его начале. Работа с животными представляет собой серьезный и трудоемкий процесс. Добиться того, что зритель видит на экране, наверное, было нелегко.
Вообще, скандинавское кино, как и большая часть российского кино, является кино, которое внимательно к деталям. И детали здесь просто потрясающе остроумные и забавные. Представьте себе только: событием для жизни местных жителей является визит команды из местных же новостей для съемок урожая репы. Это вам не какой-нибудь полет в космос!
Любопытная соседка, зашарпанная автобусная остановка, которая служит местом встреч и тусовок местных девчонок, то, как все это показано, вызывает волны положительных эмоций и улыбку на лице.
Что примечательно, в Осло наш зритель обнаружит интерьеры и одежду на героях фильма, очень напоминающие советские восьмидесятые. А чего стоят спортивные костюмы на маме Альмы и ее ухажёре. Ох уж эти костюмы!
«То, что ее заводит» является своего рода бунтом против действительности, протестом против естественного хода событий, реальности, в которой вынуждены существовать люди. И этот бунт свойственен молодежи со всеми другими свойственными ей явлениями, которые также нашли свое отражение в фильме. И надо сказать, что стиль, с которым все эти свойства показаны, очень хорош!
Камера умело ухватывает взгляды, кивки, движения тела, желания и импульсы, обрывающиеся, едва начавшись.
Эксцентричная музыка сопровождает не менее эксцентричные и такие незатейливо прямолинейные поступки героев, все они такие неказисто-забавные, чудны́е и нелепые, но при этом милые и забавные.
Не только сарказм и стеб удается режиссеру. Например, Якобсен с легкостью переходит и к трогательным и глубоким моментам в отношениях Альмы и ее матери.
В противовес традиционному кино, в данном фильме режиссер не преследует цели приукрашать действительность, Якобсен показывает ее такой, какая есть, но при этом в этой действительности ей удается видеть прекрасное и показывать зрителю красоту в этой нелепости и обшарпанности. И вот это удивительно!
Это интеллектуальное кино с тонкими намеками, мелкими элементами, определяющими нюансы восприятия и эмоций. Это кино не подходит для просмотра между делом. Тут надо наблюдать за всем, что происходит на экране. Это признак умного, чувственного кино.
Тем, кто не боится столкновения с реальностью в ее чистом виде, смотреть обязательно.