Подступиться к рецензии на такую книгу непросто. Наверное, многое уже написано и сказано, и гораздо лучше. И все же.
Книга не только отражает фундаментальные основы общества прошлого и будущего, но и содержит предостережения потомкам: будто бы завет автора.
Многие мысли глубоки и оказались удивительно точными во временной перспективе.
Вот, что говорит Оруэлл о простом народе. «Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются — безразлично. Им можно представить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет». Насколько остро и актуально звучит данная мысль сегодня!
Оруэлл предвидел и тенденции к разделению мира на глобальные альянсы: Россия, США, Китай. Правда, сейчас и Индия претендует на звание супердержавы.
Наблюдая за тем, какие предпринимаются в сегодняшнем мире действия по переписыванию истории, совершенно невероятно читать у Оруэлла именно об этом. В мире антиутопии, в 1984-м «партия» именно этим и занимается — перекраивает историю под свои нужды. Очевидно, что Оруэлл предупреждает общество об опасности подобного подхода. Как мы видим, «владыки мира» слышать этого не хотят, скорее всего считая автора не слишком дальновидным или не слишком адекватным.
Не все мысли Оруэлла соответствуют действительности. Оказалось, что рост благосостояния населения не ведёт к интеллектуальному росту. Люди не стремятся к самообразованию даже, если у них есть соответствующие возможности. Инертность и вязкость невежества Оруэлл не учел.
Неприятно выглядят сравнения автором советского и нацистского режимов. Однако подобный подход традиционен для некоторых западных сил. Казалось, что этот подход — плод современных попыток исказить реальность. Однако, оказалось, что идея того, что нацизм и советский политический строй стоят на одном уровне, не является новой. Автор — также адепт такого подхода.
Книга написана довольно сухим языком больше подходящим для научной статьи или философского труда, нежели для литературного произведения. Возможно, проблемы, которые решил рассмотреть писатель, и на какую глубину он решил погрузиться в проблематику, задавали определенные рамки. В них ему и приходилось работать.
Книга довольно монотонна и из-за этого читается с усилиями. Можно сказать, что она представляет собой экскурсию в мир антиутопии. События и главные герои здесь не более чем музейные экспонаты. Они помогают писателю донести до читателя свои мысли и рассуждения о мире будущего. Но если в большей части литературных произведений герои все-таки занимают определенное место на страницах книги, здесь им уделяется минимальное внимание.
Вроде бы вся книга рассказывает читателю о главном герое, но каждое событие, происходящее с ним, Оруэлл будто бы заставлял себя описывать. Основной же своей целью писатель ставил возможность порассуждать о проблеме мира 1984-го года.
Очевидно, что любое произведение имеет свою цель и средства выражения. Здесь хочется обратить внимание только на то, что в данном произведении акцент в большей степени сделан на вопросы политики и общественного устройства. Собственно литературной части уделено куда меньше внимания. Во всяком случае, возникает именно такое ощущение.
Полезная книга для человека, ищущего развития и понимания.

Есть книги, которые на самом деле не очень книги. Вот и «Земля кочевников» не очень книга. И это понятно с первых страниц.
В книге совсем нет ничего художественного. Ты начинаешь читать и сразу понимаешь это. Текст состоит из механического перечисления фактов, используются стереотипы и штампы. Сначала это списывалось на то, что это американская книга. Потом пришла другая идея, которая, возможно, объясняет неудачность не только этой книги, но и многих других.
А суть этой идеи заключается в том, что когда журналисты начинают писать книги, у них получаются не книги, а большие журнальные или газетные статьи. Своего рода, обозрения или репортажи.
Если тематика репортажа интересна читателю, то, возможно, и такая «книга» будет ему интересна.
Но литература — это нечто большее, чем просто перечисление фактов. Можно ведь, например, по-разному описать одинаковую ситуацию.
Вот пример журналистики: «Водитель-дальнобойщик Василий ехал по двухполосной горной дороге домой из очередного рейса. По бокам росли деревья, где-то они прерывались. Через эти перерывы можно было видеть горы в снегу. Василий очень хотел попасть домой, потому что дома он мог посмотреть любимое ТВ-шоу «Угадай слово», которое начиналось в семь часов вечера каждый будний день и шло полтора часа».
Вот это текст книги, который написан журналистом. Но писатель — это художник слова. Он создает особый мир, стремится передать за текстом эмоции, чувства, научить чему-то читателя, сохранить реальность или решить другую творческую задачу. То есть, там должен быть виден художественный замысел. Книга должна быть чем-то большим, чем просто хронометраж событий.
Если бы за вышеуказанный текст взялся писатель, он бы написал всю эту ситуацию иначе. Например, так: «Одинокий грузовой тягач петлял по узкой горной дороге. Серая лента дорожного полотна стелилась между остроконечных вершин северной горной гряды. Густой хвойный лес будто бы обволакивал дорогу и лишь изредка, прерываясь, давал возможность путешественникам лицезреть воодушевляющие горные пейзажи. Василий держал путь домой. Там в засаленной маленькой квартире его ждала уставшая жена и любимое ток-шоу». Разница ощущается?
Джессика Брудер не совсем понимает, каким образом рассказать историю так, чтобы достучаться до читателя. Поэтому она просто занимается перечислением того, что попадает в ее поле зрения. Возможно даже, что она наугад выбирает то, о чем писать на страницах книги.
Отсутствие метода или неверный метод делают книгу вопиюще скучной. Более того, из-за отсутствия какого-либо писательского таланта у автора сложно увидеть за перечислением фактов реальных людей. Читатель пытается сделать это, но плохой текст мешает.
Нагромождение фактов, возможно, должно скрыть неспособность автора запечатлеть наиболее важные и существенные детали истории. А ведь именно они помогают раскрыть и донести до читателя главную мысль. Второстепенные детали, описания локаций должны дополнять общее впечатление. Должны быть какие-то символы, аллегории, гиперболы или фокусировки внимания читателя. Ничего подобного мы не видим в книге. Здесь просто набор плохо совместимой и, в основном, несущественной информации.
То автор в виде чего-то ужасающе катастрофического представляет жизнь в автофургонах при нулевых температурах. И это, учитывая, что даже часть США находится в климатической зоне, где такие температуры являются нормой. То снег у автора выступает в роли бедственного обстоятельства. Также автор расписывает «ужасы» работы при уборке сахарной свеклы или на складах Amazon, хотя если посмотреть по сторонам, у каждого второго человека будут подобные условия работы. Это лишь вопрос гипертрофирования и акцентов. Если масштабировать жизнь каждого второго человека, то там будет что-то похожее.
Большое количество персонажей, которые совершенно стремительно вводятся на страницы книги и также быстро с них исчезают, заставляют нервничать: сложно прогнозировать, что автор подкинет в следующее мгновение. И не очень понятно — зачем. Такое большое количество разномастных персонажей не позволяет сложить какую-то цельную картину. А их мимолетность на страницах книги не позволяет проникнуться к ним: все равно через пару страниц про него уже никто не вспомнит. Если автор таким образом хотел создать в книге эффект некоего попурри персонажей, то его тоже не получилось, поскольку сами эти персонажи должны быть раскрыты. Но они не раскрыты.
«Земля кочевников» позволяет понять тот факт, что набор фактов сам по себе не делает материал книгой. Это лишь раздутая сильно и от того скучная газетная статья. Книга же — это что-то большее.
Джессика Брудер написала и издала с помощью своих друзей еще одну плохую книгу (еще одну не в смысле еще одну плохую свою книгу, а еще одну из, в принципе, плохих книг). Тему можно быть раскрыть куда более глубоко и талантливо.