Долой технократов — вкусно, эпатажно, дерзко. Яркий конец.
Тайна — забавно. Все ради последней строчки.
Военная хитрость — видна проба пера автором. Идет прощупывание идей. Все-таки довольно просто и предсказуемо. Возможно это отражает уровень той эпохи. Сейчас это выглядит наивно и шероховато.
Дальнейшее — молчание — видно, что это ранние стихи. Стилистика сбивается, манера подачи информации меняется от абзаца к абзацу, есть шероховатости в изложении материала. Довольно топорно подаются диалоги. В тексте попадаются очевидные нестыковки. Я не любитель искать огрехи и противоречия в текстах, да и сложные противоречия могут обнаружить только очень внимательные читатели, или же они обнаруживаются случайно. Здесь же эти нестыковки содержатся в соседних абзацах и хочется спросить, как это возможно, чтобы одно было там, а тут другое?
Финал интересен и говорит о широте и нестандартности авторской фантазии и ума.
Ешь, пей, гляди в оба — все-таки нет. Этот рассказ не понравился совсем. Он короткий и больше похож на какой-то мазок художника. Этот мазок может быть элегантным или не очень. Вот этот рассказ не элегантный. Ну и он довольно глупый. Все эти перечисления еды, опять антропоморфность, границы и рамки. Сейчас это выглядит наивно. Инопланетяне, скорее всего, не люди с синей кожей. Все намного серьезнее.
Читая раннюю фантастику Бредбери пришла мысль о том, что наша фантастика и фантазия связана с границей наших знаний.
Фантазии всегда основаны на реальности, реальных знаниях и реальном состоянии науки и всей цивилизации.
Так, например, звуковые волны нашего голоса не могут отдалиться от их источника на бесконечное расстояние. Есть границы распространения звуковых волн наших голосов. А зона распространения зависит от расположения источника. Тоже самое с фантастикой. Если вы читаете фантастику 1930х годов, то она будет базироваться на том состоянии дел, которое было в те годы, на тех идеях и представлениях, которые существовали в те годы. В частности, тогда все бредили идеей жизни на Венере, существовании венерианской цивилизации. Но современные исследования показали, что жизни в нашем понимании там нет. Опять же, мы основываемся на наших представлениях.
Леонардо Да Винчи, который предвосхитил свое время на века, пожалуй, является исключением. Он подобен путнику, который забрел в горы и эхо его голоса способно распространится намного дальше обычного.
Наши фантазии развиваются, растут и изменяются вместе с нашим прогрессом.
Но из наших фантазий рождается новая реальность, и наш прогресс движется по тем путям, которые намечены нашей фантазией. Это похоже на карту метрополитена, где помимо строящихся линий изображаются наши фантазии в виде линий и станций, которым только предстоит стать построенными. И, конечно же, на этом пути мы иногда взбираемся на горные пики, откуда открываются новые виды и новые ландшафты, о которых мы и не догадывались и тогда мы меняем путь, адаптируемся к новым открытиям и следуем дальше, прокладывая своей фантазией новые пути для своего продвижения вперед.
Звание — спутник! — а вот это уже цельное и глубокое произведение. О мечте, о стремлении и о цели. Жаль только, что за достижение пришлось заплатить такую высокую цену.
Это ты, Берт! — оригинальная фантазия на тему первого контакта и об истинной природе метеоритов. Неплохо!
Вычислитель — смелый полет фантазии. Здесь есть личность и есть космос. Сюжет и антураж не так важен. Здесь больше важен человек. Нам, читателям, это более понятно, чем «ультраплазменные орудия и трансфокальные транзисторные переключатели». Нам больше надо все-таки про эмоции, про переживания. Поэтому мне этот рассказ понравился.
Завтра, завтра, завтра — классика жанра, развитие идеи можно найти во многих произведениях. Цельное произведение с интересной концепцией. Конежно же, идея путешествующей через века пишущей машинки выглядит опять же банально, поскольку еще через 50 лет никто и знать не будет, что это такое. Только в музеях, возможно, останутся экземпляры подобных устройств. Хотя у меня такая была, и я ей пользовался.
Опять же в рассказе уже присутствуют люди со своими эмоциями и от того история воспринимается читателем более лично.
Подводная стража — довольно мрачно и странно. Неприятная вещь и сами герои неприятны. Это больше мистика, а не фантастика.
Проныра — тоже странный и неоднозначный рассказ. Оставил непонятное ощущение. Не понял, в чем суть? Хотя есть догадка. Если относишься к жизни несерьезно, то ее проще прожить. И, наоборот.
Злобные венерианцы. Герои фантастических рассказов Бредбери 30-40х годов прошлого века. В то время на Земле активно обсуждалась в научных кругах возможность жизни на Венере, Марсе. В книгах то и дело возникали венериане и марсиане, злобные и опасные. Просочившись из научных идей и гипотез в простую жизнь венериане стали героями различных произведений литературы и кино.
Сейчас такие произведения кажутся наивными.
Но если подумать и попробовать представить, что наши текущие представления и идеи могут оказаться такими же наивными. Сейчас обсуждаются в науке и просачиваются в обычную жизнь различные идеи: космические перелеты, возмжоность жизни на других планетах, а также формы и характеристики этой жизни. В результате мы знаем и восхищаемся Звездными войнами, Скользящими, Чужими и другими прекрасными фильмами. Но, возможно, эти фильмы также наивны, как и ранние произведения Бредбери. Возможно, что через некоторое время человечество осознает некоторые истины и полностью будет вынуждено пересмотреть какие-то идеи и теории. Какие идеи прийдется признать слишком банальными и нереальными? Что из существующего будет вызывать улыбку у читателей будущего? Остается только догадываться.
Произведения Бредбери можно читать и сейчас, если понимать, что эта их наивность вызвана ограниченностью человеческой фантазии. Если помещать себя в ту среду, которая существовала в момент написания его рассказов, то и воспринимать их становится проще и ты понимаешь, какой эффект они должны были вызывать у читателя. Заменяя идеи того времени, пусть и абсурдные сейчас, современными идеями, можно прочувствовать тот же эффект, который вызывают у нас актуальные идеи.
Все эти идеи планет — источников ископаемых, космические перелеты. Вполне вероятно, что к моменту, когда мы сможем делать хотя бы что-то из того, о чем мы мечтаем сейчас в своих космических операх, способы выражения наших эмоций так изменяться, что не будет нужды ни в литературе, ни в кинематографе. Возможно, появяться какие-то совершенно новые виды искусства и творчества. Исчезла ведь наскальная живопись. Она стала просто живописью, комиксами. Практически исчезли легенды и мифы, они стали рассказами, повестями, романами, фильмами. Вместо старых рассказичков легенд у нас появились телевизоры. Так и в будущем, возможно, не останется и следа от существующих форм самовыражения. И все то, что мы сейчас описываем как возможное будущее, переродится настолько, что ни сами люди, ни их способы жизнедеятельности не будут уже напоминать сегодняшний день и присущие нам грезы. На мой взгляд, очень удачно эту идею возможной чуждости будущего мира и его совершенной непохожести на мир сегодняшний выразили авторы фильма «Искуственный разум» 2001 года. По-моему, и сам фильм также весьма глубок в своей философии.
На ракетной обшивке — неплохо написанный рассказ, финал которого для меня оказался совершенно не ясен. Опять встречающиеся и уже несовременные и неактуальные идеи жизни на Плутоне, Марсе, Венере, возможности путешествовать с планеты на планету в любое время, возможности вырасти на одной планете и спокойно перебраться на другую рассказ не портят. Надо только с пониманием к этим идеям относиться.
Скелет — а вот это мне очень понравилось. Идея и фантазия автора приятно удивили и взбодрили.
Адский пламень — не понял сути в итоге.
Тролль — достаточно забавно, но, опять же, не уловил я сути словесной перепалки и итог.
Ну а кроме динозавра… — очень необычный рассказ. Мистический и таинственный. Мне он напомнил произведения Стивена Кинга.
Библиотека — всколыхнула воспоминания о том, что многое из существовавшего кануло без следа в историю. Многое из того, что есть сейчас, также растворится без следа в лабиринтах веков. Хотя правильнее сказать о том, что созданное человеком просто растворится без следа и превратиться в прах в будущем. Ничего не останется. То, что кажется сейчас вполне реальным и устойчивым, то, над чем востаргаются толпы людей, исчезнет.
Сколько творений остается без своего читателя, зрителя? Ведь только известные творцы становятся известны публике. Сколько всего создается в истории и остается за ее кадром: либо в силу неизвестности автора, либо уничтожается в процессе движения человечества.
Дракон, который слопал свой собственный хвост — это красиво. Монументально и одухотворенно.
