Данная рецензия сейчас несколько запоздала, так как многие карты уже раскрыты. Многое уже очевидно. Многое понятно. Многое. Но не все. И не всем.

С определенного момента определенные силы в западном мире начали заниматься дискредитацией и очернением христианской религии. С ужасом был просмотрен сериал от Нетфликс «Каслвания». Были и другие случаи откровенного богохульства и осквернения святых для верующих символов.

То что произошло на Олимпийских играх в Париже и Евровидении — это уже раскрытые карты этих сил.

В две тысячи двадцать втором году, когда вышел в свет сериал «Монастырь», такого полного понимания еще не было, но было много случаев. Просто эти случаи не складывались в определенную концепцию.

В нашем кино, которое является, во многом, прозападным (давайте это признаем), эти смещения также пошли. Уже несколько фильмов было снято, которые почему-то вдруг начали «раскрывать» тему церкви и религии. И почему-то именно христианской. И, в общем-то, подтекст у этих фильмов довольно одинаковый, но «Монастырь», в этом смысле, представляет собой просто идейную квинтэссенцию с той стороны.

Оставим за скобками вопросы осознанности создателей. Можно, конечно, допустить, что они делают то, во что верят, а на экране просто заявляют о своем отношении к явлению. Но где-то выше явно стоят те, кто финансирует подобные съемки и подобные фильмы. Они то точно понимают, что происходит и зачем. И, честно говоря, те, кто создают подобное кино, тоже понимают. Может быть, человек занимается на своем уровне определенной задачей, не вполне понимая общий план. Но от этого разве легче?

Кино нельзя рассматривать просто как набор неких технических решений, как результат творческого процесса. Кино — это идея, это смысл. В данном случае смысл куда важнее, но пару слов скажем о сериале как о кино.

На экране режиссер создал среднего уровня картинку. Музыка также подобрана удачно с точки зрения поставленной задачи. Образы переданы хорошо, но именно с точки зрения поставленной задачи. Если оценивать продукт как реализацию изначальной задачи, то режиссер справился. Это не выдающееся кино, в нем нет каких-то уникальных композиционных решений. Но оно и не преследовало такие цели.

А те, где-то даже и не очень удачные на первый взгляд решения, опять же предстают очень удачными, если держать в уме основную цель.

Возьмем вопрос приглашения на главную роль Анастасии Ивлеевой. С точки зрения искусства, это не оптимальный вариант, ведь стоило поискать сначала на данную роль профессиональную актрису. Это логично. Но если держать в уме цели создателей сериала, то выбор исполнителя главной роли выглядит обоснованно и даже идеально!

Задачей создателей было извратить саму суть церкви как религиозного института, показать монашество как нечто убогое, тоталитарное и безрадостное, внушить зрителю отвращение к этим общественным и религиозным институтам. Да и саму религию показать как что-то уродливое и устаревшее. Вот если смотреть с этих позиций, то разработанные и реализованные на экране решения выглядят более чем успешными.

В самом начале фильма путем монтажа зрителю предлагают сравнить два мира: гедонизма и разврата, с одной стороны, и мир веры — с другой. Само подобное сравнение, подобный прием уже является своего рода богохульством, ведь сравнение возможно только в отношении подобного.

И в этом смысле такое сравнение — подлый и низкий ход. Но низость на этом не заканчивается: авторы фильма перевирают, смещают акценты и показывают саму монашескую жизнь в отталкивающем ключе.

Возьмите хотя бы музыкальный ряд, который сопровождает соответствующие сцены или финальные титры. Сразу вспоминается скандальная «музыкальная» женская группа, которая занималась осквернением храмов.

Режиссер заставляет актеров «рвать» эмоции, «эмоционально переигрывать» сцены в монастыре. Делается это как раз для того, чтобы у зрителя вырабатывалось негативное отношение к церкви. Эти сцены заведомо сделаны дисгармонично, что на подсознательном уровне будет формировать у зрителя нужную отрицательную ассоциацию. Истеричность вместо эмоциональной погруженности. Внешнее вместо внутреннего. Одни подмены.

Персонаж Варсонофия полностью встроен в общую канву истории и выполняет свою роль по внушению зрителю пренебрежительного отношения к христианству. Это отталкивающий персонаж, который занимается помимо подавления сына, каким-то знахарством, совмещенным с боевыми искусствами. Эклектика и язычество имеют своей целью запутать зрителя, примешать в светлые религиозные чувства порок и дохристианские черты.

Возвращаясь к главной героине. Сама личность исполнительницы главной роли, ее, так сказать, «бэкграунд», или можно сказать репутация — это плевок в сторону веры. При этом о самом человеке нельзя судить, не побывав в его голове. Тут вопрос не про нее конкретно, а вопрос про публичное пространство и тот посыл, который режиссер отправляет в общество, приглашая этого человека в фильм на данную роль.

Героиню и зовут совершенно «случайно» Марией. И чем же занимается в фильме женщина, носящая имя богородицы? Читателю стоит обратить на это внимание при просмотре сериала. Не является ли подобная связь и смешение тем же, чем занимаются авторы церемонии открытия олимпийских игр: подменой, богохульством и глумлением?

Примечательно, что в фильме занят и еще один персонаж, который полностью дискредитировал себя после февраля двадцать второго года, покинул нашу страну и показал свое настоящее отношение к людям и обществу. Видимо, вся «тусовка» там соответствующая, но надо оговориться, что это, в большей степени, эмоциональный посыл — утверждать подобное бездоказательно нельзя.

Вот еще пример транслируемых ценностей. Человек, который посвящает свою жизнь служению Богу, который живет на природе, занимается обычным физическим трудом, проводит время за молитвами, показывается как убогий и неразвитый, нецивилизованный, как объект для насмешек. Речь о персонаже Юре. А что же с другой стороны? С другой стороны показывается, подается как нечто модное и современное, как объект для подражания, стая молодых отморозков, которые используют какие-то современные слова-анголизмы, а религию им заменяет молодежная социальная сеть, куда они без остановки «пилят видосики» и «стримят». Судят они о человеке только по тому, знает он или нет, что это за сеть. Не стоит, при этом, думающему читателю объяснять, что представляет собой подобная социальная сеть или видеохостинг — называйте как хотите. Вот она — новая религия. И это подается как пример.

Куда ведут зрителя умелые руки создателей фильма также раскрывается в конце. Выбор Юры — это выбор, который должен сделать каждый зритель, по замыслу авторов фильма. Выбор Марии — это очередная насмешка над институтом церкви. Выбор Варсонофия — тоже.

Отвратительное произведение даже для нерелигиозного зрителя. Глумление над верой и чувствами людей — это подлая и низкая вещь, независимо от отношения к религии. И тут уместно спросить: «А судьи кто?».

Неоднозначный фильм требует неоднозначной рецензии.

Визуальная составляющая «Золота Умальты» вопросов не вызывает за исключением одного нюанса. По какой-то причине в кино стали приглашать не очень фотогеничных актеров. То ли это усталость от точеных и правильных лиц, то ли это желание добавить какой-то «несуразности» в фильм, сделать его более реалистичным или угловатым. Сложно ответить, но подобный подход раньше встречался только на западе. В нашем кино встречается впервые. Но возможно, это просто субъективная ошибка восприятия автора рецензии.

Стоит отметить красоту показанной в фильме природы. В основном, это не масштабные панорамы, хотя встречаются и они. Можно сказать, что природа демонстрируется крупным планом, но есть в этом какое-то ощущение близости. А в совокупности с мистической музыкой природа предстает в виде чего-то особенного, таинственного и вечного. Это ощущение дополняют колоритные образы «тунгуссов» и их отношение к внешнему миру и его дарам.

Также хороши в фильме костюмы, но судить о том, насколько они аутентичны автору рецензии сложно в силу отсутствия специальных знаний.

При раздумьях о стилистических собратьях этого фильма почему-то вспоминаются два: «Человек с бульвара Капуцинов» (СССР, 1987) и «Мертвец» (Германия, Япония, США, 1995). При чем первый по визуальной части, а второй — по духу.

Режиссура и операторская работа также не вызывают каких-либо нареканий. А вот к сценарию есть большие вопросы. Это самая слабая часть фильма.

Авторы сценария решили создать очень сложную структуру сценария как с точки зрения множественности линий, так и с точки зрения хронологии. В итоге получилось, что зрителю очень сложно сохранять внимание и следить за ходом развития событий. Эта «раздерганность» сценария ведет к тому, что зрителю некомфортно.

Еще одна проблема сценария в том, что в начале фильме возникает ощущение какой-то одной истории, а в середине фильма начинает вырисовываться другая. Также неуместной выглядит линия с ребенком Софьи. Каким образом она помогает раскрыть сюжет — непонятно.

Большое количество действующих лиц, множественность сюжетных линий… Возможно, авторы сценария рассчитывали на то, что подобная сложность будет вызывать желание зрителя посмотреть фильм еще раз, но в результате, возможно, это только его отпугнет.

Нельзя не отметить и странные шутки, вкрапленные в фильм, провозглашаемые со сцены актерами актерами (повторение слова — это не ошибка — прим.автора). Это, своего рода, проявления альтер эго создателей фильма? Или же это сделано в рамках создания аутентичного образа той эпохи?

Завершить рецензию хотелось бы акцентированием внимания зрителей на двух моментах.

Первый — это слова тунгусского старика о его отношении к природе и миру, его мнение относительно «цивилизованности» цивилизованного человека.

И второй. Это судьба главного героя фильма — золота, и его влияние на деятельность и жизнь человека. Хороший повод задуматься.